Неточные совпадения
Как страшно стало ему, когда вдруг в душе его возникло живое и ясное
представление о
человеческой судьбе и назначении, и когда мелькнула параллель между этим назначением и собственной его жизнью, когда в голове просыпались один за другим и беспорядочно, пугливо носились, как птицы, пробужденные внезапным лучом солнца в дремлющей развалине, разные жизненные вопросы.
А хозяин, как нарочно, пустился опять толковать о спиритизме и о каких-то фокусах, которые будто бы сам видел в
представлении, а именно как один приезжий шарлатан, будто бы при всей публике, отрезывал
человеческие головы, так что кровь лилась, и все видели, и потом приставлял их опять к шее, и что будто бы они прирастали, тоже при всей публике, и что будто бы все это произошло в пятьдесят девятом году.
Достоевский отказывается от идеалистического гуманизма 40-х годов, от Шиллера, от культа «высокого и прекрасного», от оптимистических
представлений о
человеческой природе, он переходит к «реализму действительной жизни», но к реализму не поверхностному, а глубинному, раскрывающему сокровенную глубину
человеческой природы во всех ее противоречиях.
Не будь интеллигенции, мы не имели бы ни понятия о чести, ни веры в убеждения, ни даже
представления о
человеческом образе. Остались бы «чумазые» с их исконным стремлением расщипать общественный карман до последней нитки.
Я знаю многих, которые утверждают, что только теперь и слышатся в литературе трезвенные слова. А я так, совсем напротив, думаю, что именно теперь-то и начинается в литературе пьяный угар. Воображение потухло,
представление о высших
человеческих задачах исчезло, способность к обобщениям признана не только бесполезною, но и прямо опасною — чего еще пьянее нужно! Идет захмелевший человек, тыкаясь носом в навозные кучи, а про него говорят: вот от кого услышим трезвенное слово.
Являются
представления об общем благе, об общечеловеческой семье, о праве на счастье; и чем больше расширяются границы этих
представлений, тем больше находит для себя, в этих границах, работы
человеческая мысль и деятельность.
«Об установлении патриаршества в России» (1778, № 9); «Описание Тибетского государства» (1779, №№ 3–4); «Краткое известие о театральных в России
представлениях» (№№ 8–10); «О первом прибытии в Россию англичан» (1780, № 5); «О происхождении и разных переменах российских законов» (№№ 9–10); «Обретение пятой части света» (1781, № 1); «Раздробление и механическое строение тела
человеческого» (№ 3).
И чем же искусство более возвышается, — описанием ли журчанья ручейков и изложением отношений дола к пригорку или
представлением течения жизни
человеческой и столкновения различных начал, различных интересов общественных?
Гривенник была та сумма, которую обещал дед самому Мишке, и выше ее не шло его
представление о
человеческом счастье.
Я не имею даже отдаленного
представления о типических процессах, общих всем
человеческим организмам; а между тем каждый больной предстает передо мною во всем богатстве и разнообразии своих индивидуальных особенностей и отклонений от средней нормы.
Стоит только немного подумать, и мы всегда найдем за собою какую-нибудь вину перед
человеческим родом (пусть это будет хотя бы только та вина, что, благодаря гражданскому неравенству людей, мы пользуемся известными преимуществами, ради которых другие должны испытывать еще больше лишений), — и это помешает нам посредством себялюбивых
представлений о своих заслугах считать себя выше других людей.
6) Большее и большее соединение души
человеческой с другими существами и богом, и потому и большее и большее благо человека, достигается освобождением души от того, что препятствует любви к людям и сознанию своей божественности: грехи, т. е. потворство похотям тела, соблазны, т. е. ложные
представления о благе, и суеверия, т. е. ложные учения, оправдывающие грехи и соблазны.
Жизнь
человеческая была бы неперестающим благом, если бы суеверия, соблазны и грехи людей не лишали их этого возможного и доступного им блага. Грех — это потворство телесным похотям; соблазны — это ложное
представление человека о своем отношении к миру; суеверия — это принятое на веру ложное учение.
У Юма она имела субъективно-человеческое значение — «быть для человека», у Беркли получила истолкование как действие Божества в
человеческом сознании; у Гегеля она была транспонирована уже на язык божественного бытия: мышление мышления — само абсолютное, единое в бытии и сознании [К этим общим аргументам следует присоединить и то еще соображение, что если религия есть низшая ступень философского сознания, то она отменяется упраздняется за ненадобностью после высшего ее достижения, и только непоследовательность позволяет Гегелю удерживать религию, соответствующую «
представлению», в самостоятельном ее значении, рядом с философией, соответствующей «понятию».
Мы это видим в революционных социалистических движениях, которым совсем не свойственно розовое
представление о
человеческой природе, и в крайней и предельной форме в коммунизме, который и есть организованный грех.
Ложная наука, взявшая за исходную точку отсталое
представление о жизни, при котором не видно то противоречие жизни
человеческой, которое составляет главное ее свойство, — эта мнимая наука в своих последних выводах приходит к тому, чего требует грубое большинство человечества, — к признанию возможности блага одной личной жизни, к признанию для человека благом одного животного существования.
По ходячему
представлению о жизни, жизнь
человеческая есть кусок времени от рождения и до смерти его животного. Но это не есть жизнь
человеческая; это только существование человека как животной личности. Жизнь же
человеческая есть нечто, только проявляющееся в животном существовании, точно так же, как жизнь органическая есть нечто, только проявляющееся в существовании вещества.
Представление о такой окончательной расплате покоится на прирожденной в
человеческом разуме идеи возмездия. Оно появляется рано или поздно у всех без изъятия, несмотря на глубокое убеждение иных в безотрадной «нирванне». Биографии величайших атеистов дают тому разительные примеры.
И он устал и, как измученный в жару путешественник жаждет воды и отдохновения, жаждал хоть одного дня без
представлений, речей, смотров, хоть нескольких часов свободы и простой
человеческой жизни, которые он мог бы прожить для себя с молодой красавицей, умной женой, с которой он обвенчался только месяц тому назад.
Руссо, и оптимистические
представления его о
человеческой природе передались демократическим идеологиям.